Люди склонны считать, что мы единственный вид, обладающий определенными чертами, поведением или способностями, особенно в отношении познания.
Иногда мы передаем такие черты приматам или другим млекопитающим — видам, с которыми у нас есть общие черты мозга. Со временем все больше и больше этих предполагаемых столпов человеческой исключительности падают. В частности, вороны-падальщики демонстрируют нейронный ответ в паллиативном конце мозга во время выполнения задачи, который коррелирует с их восприятием стимула. Такая активность может быть широким маркером сознания.
Субъективные переживания, к которым можно получить доступ сознательно и о которых можно сообщить, связаны с корой головного мозга. Остается неизвестным, может ли сенсорное сознание возникать из иначе организованного мозга, лишенного слоистой коры головного мозга, такого как мозг птицы. Доказано, что ответы одиночных нейронов в концевом мозге ворон, выполняющих задачу визуального обнаружения, коррелируют с восприятием птицами присутствия или отсутствия стимула, и утверждают, что это эмпирический маркер птичьего сознания. Нейронная активность следует временному двухэтапному процессу, в котором первый компонент активности в основном отражает интенсивность физического стимула, тогда как более поздний компонент прогнозирует отчеты о восприятии ворон.
Таким образом, исследование, обнародованное в четверг в журнале Science, обнаруживает, что вороны знают то, что знают, и могут обдумывать содержание своего собственного разума, проявление более высокого интеллекта и аналитического мышления, которое долгое время считалось исключительной сферой деятельности людей и несколько других высших млекопитающих.