Тихоокеанское противостояние

Тихоокеанское противостояниеПока в мире радуются тому, что российские инициативы сбавили воинственный пыл Обамы и предотвратили войну против Сирии, в Юго-Восточной Азии назревает другой потенциальный конфликт, где сталкиваются интересы двух ведущих мировых держав – США и Китая.

В Южно-Китайском море есть две группы островов – Спратли и Парасельские (см. карту). На разные их части очень активно претендуют Китай, Вьетнам и Филиппины. Есть так же претензии со стороны Тайваня, Малайзии и Брунея.

Тихоокеанское противостояние

При этом острова никак нельзя назвать серьёзным территориальным приобретением. Самый большой из островов – чуть больше километра в длину, а большинство из них вообще показываются над водой только во время отлива в виде небольших скал.

В мировых СМИ можно часто встретить утверждение о том, что вокруг этих островов расположены «обширные запасы углеводородных и биологических ресурсов», и страна-суверен получит эксклюзивное право на их добычу. Но на самом деле никто не знает, есть ли там нефть и газ, и тем более – в каких объёмах. Исследования по этой теме ещё не проводились, и все называемые в прессе цифры – всего лишь прогнозы. Самые большие прогнозы дают китайские СМИ. Большинство исследователей придерживаются точки зрения, согласно которой основные залежи нефти и газа находятся не в районе островов, а по шельфу Южно-Китайского моря в пределах территориальных вод прибрежных стран.

Таким образом, экономическая выгода от обладания островами весьма сомнительна. Тем не менее в окружающих водах то и дело происходят столкновения китайских патрульных кораблей с вьетнамскими, страны-участницы спора на перегонки строят на островах деревни со своими жителями, ставят свои флаги, проводят выборы и референдумы о воссоединении того или иного острова со своей страной, в общем, развивают бешеную активность. Значит, активность эта связана с геополитическими причинами, не имеющими непосредственного отношения к самим островам.

Основной мотив Китая – продемонстрировать, что его экономический рост сопровождается соответствующим ростом политического влияния, особенно в исторической сфере интересов в Юго-Восточной Азии. Когда Китай впервые заявил свои претензии на острова в Южно-Китайском море, направив соответствующее письмо в ООН, речь шла обо всех островах в границах акватории Южно-Китайского моря, а значит, и обо всех территориальных водах и исключительных экономических зонах, которые образуются вокруг этих островов согласно конвенции ООН по международному морскому праву. Но тогдашние претензии были недостаточно конкретизированы. Если теперь Китай обозначит свои претензии более конкретно, заявка неизбежно окажется менее амбициозной, чем первоначальная. Китайский народ может воспринять это, как отступление, а это ударит по имиджу КПК. Разумеется, партия этого не хочет, поэтому китайские претензии по-прежнему носят слишком общий характер.

Менее крупные претенденты на острова преследуют несколько другие цели. Даже те небольшие энергетические и биологические ресурсы, которые есть вокруг островов Спратли, станут существенным прибавлением к их экономическому потенциалу. Но в случае успешного решения в споре с Китаем, эти страны получат и заметные имиджевые выгоды – особенно Вьетнам, который претендует на лидерство среди стран Юго-Восточной Азии, опасающихся чрезмерного усиления Китая.

Стоит заметить, что решение этих территориальных споров станет переломным моментом в развитии региональной организации Юго-Восточной Азии АСЕАН, в которую входят Индонезия, Вьетнам, Филиппины, Тайланд, Мьянма, Малайзия, Сингапур, Камбоджа, Лаос и Бруней. Станет ли она структурой, способной сдерживать китайскую экспансию на юг, или так и останется аморфным экономическим объединением. Возможность сдерживания китайской экспансии серьёзно подрывает наличие в АСЕАН стран, которые сильно зависят от Китая экономически, а на острова в Южно-Китайском море не претендуют. Соответственно, от успеха в территориальном споре они ничего не выиграют, зато серьёзно испортят отношения с Китаем. К тому же, АСЕАН – объединение стран с очень разными политическими и социальными системами, что так же мешает их объединению.

Но есть и более крупная конфликтная ситуация. На сегодняшний день Юго-Восточная Азия – это зона противостояния Китая и США. В своё время американцы формировали в Юго-Восточной Азии систему безопасности, направленную против СССР, а Китай ни в каких региональных организациях не участвовал, что американцев вполне устраивало. Теперь же Китай ведёт всё более активную внешнюю политику, что тревожит американцев и заставляет их усиленно покровительствовать АСЕАН, навязываясь этой организации в качестве гаранта безопасности.

Для США поворот к Азиатско-Тихоокеанскому региону – это одна из основных тенденций нынешней внешней политики. Меняется и дислокация американских военных сил: в ближайшие годы на Тихом океане будет базироваться 60% американских ВМС.

Сами страны – участницы спора тоже активно обзаводятся новой военной техникой, и эксперты уже говорят об интенсивной гонке вооружений в этом регионе.

А что же Россия? Россия официально не признаёт суверенитет ни одной из участвующих в конфликте стран над островами Спратли и Парасельскими. Но нельзя претендовать на роль мировой державы и никак не участвовать в решении столь крупных международных проблем.

Как бы Китай ни противился интернационализации конфликта, это уже произошло. При этом пока расклад сил выглядит, как «все против Китая», что создаёт у Китая ощущение осаждённой крепости. Но приходить в регион, как стороннику Китая, для России тем более нецелесообразно, потому, что Вьетнам хочет вступить в ТС, и важно отговорить Вьетнам участвовать в проамериканских военных блоках, предложив ему более эффективную защиту со стороны России. Таким образом, Россия рискует вызвать сильное недовольство Китая, но в данном случае это издержки вполне оправданные, как и в случае с противоречиями Китая и Индии – сближению с потенциальными членами ТС должен быть отдан приоритет даже перед отношениями с Китаем. Хотя основная сторона, над уменьшением влияния которой России надо работать – это не Китай, а США.

В настоящее время Россия имеет все возможности для того, чтобы закрепиться, как крупнейшее «swing state» в мире – сильный игрок, не претендующий на мировое господство, но оказывающий влияние на баланс сил между теми, кто претендует, и благодаря этому эффективно отстаивающий свои интересы.

Актуальные новости России и мира